900 лет назад на киевский престол взошел князь, чье имя помнят до сих пор, — как автора книги, которую он не писал, и владельца шапки, которую он никогда не носил. Но у Владимира Всеволодовича, прозванного Мономахом, и без того достаточно заслуг перед историей.
Знаменитое «Поучение Владимира Мономаха» начинается необычно: «Сидя на санях, помыслил я в душе моей…» Странное место выбрал князь для литературных опытов, даже если учесть, что он не писал сам, а диктовал секретарю. На самом деле «сесть в сани» в Древней Руси означало «умереть» — даже летом покойника везли на кладбище в санях. Предчувствуя близкую кончину, великий князь решил рассказать «всем иным, кто слушает эту грамотку» о своей бурной жизни.
В 1068 году русские князья отправились в поход на половцев, но были разбиты на реке Альте. Озлобленные поражением киевляне свергли Изяслава с престола, и ему пришлось долго бороться за власть с соперниками — смоленским и полоцким князьями. Владимир гоже участвовал в этой борьбе, ходя походами в белорусские леса. В 16 лет он получил первый опыт управления — восстанавливал сожженный поляками Брест и некоторое время княжил там. Потом уже в союзе с Польшей воевал против Чехии. Не меньше войны смелый юноша увлекался охотой, о чем охотно вспоминал в «Поучении»: «Два тура метали меня рогами вместе с конем, олень меня один бодал, а из двух лосей один ногами топтал, другой рогами бодал: вепрь у меня на бедре меч оторвал, медведь мне у колена потник укусил, лютый зверь (скорее всего, рысь) вскочил ко мне на бедра и коня со мною опрокинул». Охотничьи подвиги закалили Мономаха: в «Истории» Татищева говорится, что он был невысок ростом, но силен и вынослив. Описана там и внешность князя: красив лицом, глаза большие, волосы рыжеватые и кудрявые, лоб высокий.
Такому завидному жениху скоро нашлась невеста — Гида, дочь английского короля Гарольда. убитого в сражении захватчиками-нормандцами. Бежав из Англии, юная принцесса долго скиталась по Европе, пока опекун, король Дании, не договорился о ее браке с русским княжичем. В то время европейские монархи охотно роднились с правителями богатой России — дочери Ярослава вышли за королей Франции. Норвегии и Венгрии, а единокровная сестра Мономаха Евпраксия стала женой германского императора. Но Гида была не наследницей трона, а нищей бесприданницей. Быть может, Владимиру стало ее просто жалко. А может, это была любовь с первого взгляда — известно, что после свадьбы «англянка», не в пример другим русским княгиням. участвовала в делах управления. Их первенец Мстислав получил второе чужеземное имя Гарольд в честь отца Гиды — подобную вольность князь мог позволить только от большой любви. Всего у Мономаха было 12 детей. Самого знаменитого из них, Юрия Долгорукого, родила не Гида — он появился на свет в 1090-е годы, когда английской принцессы уже не было в живых. Скорее всего, его матерью стала неизвестная боярышня, после смерти которой Владимир женился еще раз, на дочери половецкого хана. О них, в отличие от Гиды, мы не знаем ничего — даже имен.
«Отдых Великого князя Владимира Мономаха после охоты». Виктор Васнецов. 1848 год
В1078 году на Руси началась новая усобица — против киевского князя Изяслава восстал его племянник Олег Святославич, призвавший на помощь половцев. В битве на Нежатиной Ниве мятежник Олег был разбит и бежал, но половецкое копье сразило Изяслава. Сменивший его на киевском престоле Всеволод отдал Владимиру Чернигов, где правил прежде. Следующие годы отец с сыном всегда были заодно и в ратных походах, и в государственных делах — и там, и там Владимир проявил себя с самой лучшей стороны.
В 1093 году Всеволод внезапно скончался «по обеде», то есть после обильного пира, что сильно опечалило его сына. Скорбя и размышляя о превратностях жизни, Мономах повел себя весьма нетипично для русских князей. Вместо того, чтобы взять Киев себе, он уступил его кузену Святополку Изяславичу, сказав: «Его отец был старше моего и раньше моего княжил в Киеве». Но это миролюбие не спасло его от врагов — вскоре к Чернигову с половецким войском подступил Олег, вечный смутьян, вошедший в историю с прозвищем-клеймом Гориславич. Неделю шло сражение на стенах крепости, но потом Владимир «пожалел христианских душ» и согласился уступить власть, получив в удел тот же Переяславль, где правил прежде. В «Поучении» он вспоминал, как выезжал из города с женой и детьми сквозь ряды вражеского войска — «и облизывались на нас половцы точно волки». Кочевники, соблюдая условия договора, не тронули князя, но дотла разграбили Чернигов.
Мономах не собирался мириться с поражением, и отныне война со степняками стала его главным делом. В этой войне он охотно перенимал тактику врага — создал легкую конницу, которая передвигалась так же быстро, как половцы, и не хуже владела саблями и луками. Не уступал он врагам и коварством: зазвав в гости половецких ханов Итлара и Китана, будто бы для заключения мира, велел зарезать их на пиру. Год спустя его воины убили в сражении самого хана Тугоркана — грозного врага Руси, попавшего в былины под именем Тугарина Змеевича. Слава Владимира росла, и с этим должен был мириться даже его враг Олег. Неприязнь между их потомками сохранилась надолго — «Слово о полку Игореве», прославившее Олегова внука, говорит, что от грома побед Гориславича у Мономаха «закладывало уши». »
На самом деле все было ровно наоборот: победы Владимира бесили Олега, который решил нанести врагу сокрушительный удар. Однако на сей раз Мономах был готов к нападению. На его стороне выступили Святополк Киевский и подросший сын Мстислав: вместе они разбили Олега и выгнали его из Чернигова в степь. В 1097 году на съезде в Любече князья заключили мир. Было решено, что впредь каждый будет править своим уделом и не покушаться на права соседей. Мономах доказывал родне, что одолеть половцев можно только общими силами — не отбиваться от них на границе, а двигаться походом в степь, в самое сердце их владений. И сделать это нужно весной, пока кони кочевников, исхудавшие за зиму, не окрепли на свежей траве. Князь Святополк согласился помочь, но возражал насчет сроков — дружинников, мол, нельзя отрывать от сева и пахоты. Владимир рассердился: «Удивительно, брат, что смердов жалеете и их коней, а не подумаете о том, что вот весной начнет смерд этот пахать на лошади той, а половчин, приехав, ударит смерда стрелой и заберет лошадь и жену его и гумно его подожжет. Об этом- то почему не подумаете?» Аргумент подействовал: Святополк и еще несколько князей подключились к походу, которым командовал Владимир. Войско спустилось по Днепру и неожиданно напало на половцев. Степняки были разбиты: по словам летописи, они оправдывали поражение тем, что русским помогали небесные ангелы «в бронях светлых и страшных». Старшие половецкие ханы Боняк и Шарукан едва успели бежать, десять других ханов были убиты, а еще один, Белдюз, попал в плен. За свое освобождение он обещал золото, серебро, коней и клялся никогда не нападать на русские земли. Владимир возразил, что половцы уже не раз давали клятвы и нарушали их, и тут же приказал зарезать пленника.
Ярослав, Святослав, Святополк и Владимир Мономах. Рисунки Джулио Феррарио. 1831 год
Поражение не пошло кочевникам впрок — скоро они возобновили набеги на Русь. В1111 году Мономах повел в степь новое войско. На сей раз поход начался в февральскую стужу, когда половцы никак не ожидали нападения. Ратники быстро дошли до большого половецкого города Шарукань на Северском Донце и освободили там множество русских пленников, которых не успели отправить на невольничьи рынки в Крым. Половцы тем временем собрали большие силы и попытались окружить армию князя, но снова были разбиты. Сражение на реке Сальница почти на полвека остановило натиск половцев — он возобновился лишь тогда, когда князья-авантюристы вроде упомянутого уже Олегова внука Игоря сами стали «наводить» степняков на Русскую землю.
В «Поучении» Мономах так подвел итог своихратных трудов: «Всего походов было восемьдесят и три великих, а остальных и не упомню меньших». Еще он писал, что убил в бою до 200 половецких ханов и «лучших мужей», около сотни отпустил из плена, а многих не стал отпускать — «иссек и бросил в речку». А вот итог полководческой мудрости князя, оставленный потомкам: «На войну выйдя, не ленитесь, не полагайтесь на воевод; ни питью, ни еде не предавайтесь, ни спанью; сторожей сами наряживайте, и ночью, расставив стражу со всех сторон, около воинов ложитесь, а вставайте рано… Оружия не снимайте с себя второпях, не оглядевшись по лености, — внезапно ведь человек погибает». Наставления Мономаха касались и мирных дел: «В дому своем не ленитесь, но за всем сами наблюдайте: не полагайтесь на тиуна или на отрока, чтобы не посмеялись приходящие к вам ни над домом вашим, ни над обедом вашим». Во все вникая, всем занимаясь лично, князь установил в Переяславле строгий порядок. В городе не терпели воров и бездельников, зато честные люди всегда могли рассчитывать на помощь и защиту князя. «Убогих не забывайте, — завещал он, — но по силам кормите и подавайте сироте и вдовицу оправдывайте, а не давайте сильным губить человека».
«Долобский съезд князей». Картина русского художника XIX века Алексея Кившенко
В тот жестокий век его подход к преступникам был довольно необычным: «Ни правого, ни виновного не убивайте и не повелевайте убить его; если и будет повинен смерти, то не губите никакой христианской души». За происходящим в Переяславле с завистью следили жители стольного Киева. Их князь Святополк отдал государственные дела на откуп приближенным, которые активно опустошали не только княжескую казну, но и кошельки горожан. Ежегодно вводились новые налоги, для уплаты которых горожанам приходилось залезать в долги к евреям-ростовщикам. В1113 году, сразу после смерти Святополка, в Киеве вспыхнуло восстание, были разграблены и сожжены усадьбы княжеских сановников и конторы ростовщиков. Киевские бояре в страхе отправили гонцов к Мономаху, упрашивая его поскорее занять «стол отчий и дедов» и пресечь беспорядки. Он встретил посланцев с заплаканными глазами и сказал, что скорбит по брату и не хочет снова затевать смуту между князьями. Но бояре были настойчивы: в новом послании они предупредили, что бунтовщики могут разорить не только боярские дворы, но и святые обители — «а виноват будешь ты, княже!» После этого Мономах принял приглашение и с дружиной двинулся в Киев. Вожаков восстания казнили (на сей раз князь изменил своим принципам), остальные быстро успокоились. Похоже, он планировал именно такой исход, но хотел, как принято на Руси, чтобы его подольше упрашивали, — каждая новая просьба делала его право на престол крепче.
На самом деле к своему новому положению Владимир, похоже, готовился давно — в рекордные сроки ему удалось взять под контроль почти всю Русь. Чернигов, Смоленск, Ростов — везде сидели его сыновья или союзники. Старший сын, Мстислав, уже давно правил в Новгороде, но позже отец отозвал его, чтобы взять под контроль Волынь — эта западная окраина Руси была важна для грандиозных планов Мономаха. Очень скоро при его дворе появился самозванец, выдававший себя за Льва Диогена, сына византийского императора Романа IV. Киевский князь спешно признал его права на трон и выдал за него дочь Марию. Скоро русские рати под знаменем Диогена двинулись на Дунай, к границе Византии. Всем было понятно, что в случае успеха Владимир и сам будет не прочь занять константинопольский престол, на который как внук императора имел довольно серьезные права. Дунайские крепости сдавались одна за другой, но в одной из них, Доростоле, самозванца настиг кинжал убийцы. Однако Мономах не сдался — он начал готовить новый поход, теперь от имени сына Диогена. В разгар подготовки в Киев прибыло греческое посольство, которое будто бы предложило князю царский титул и корону. Ни того ни другого, однако, он не получил — возможно, хитрые греки просто тянули время, дожидаясь, пока Мономах, которому уже перевалило за шестьдесят, своей смертью освободит их от обещаний.
Завещание Владимира Мономаха детям. Литография по рисунку художника Бориса Чорикова. 1836 год
Избавившись от внешних и внутренних угроз, князь смог наконец заняться тем, к чему всегда стремился, — просвещением. При нем в Киеве открывались школы, пополнялась дворцовая библиотека. Именно он Поручил печерскому монаху Нестору составить знаменитую «Повесть временных лет» — точнее, ее новую редакцию, изрядно подправленную в интересах князя. По его приказу в летопись попало и «Поучение», «нравоучительная» часть которого была написана задолго до смерти князя. Нестор-летописец, который, похоже, был доверенным лицом Мономаха, постарался воплотить в своем сочинении образ идеального правителя, которым киевский князь был – или, по крайней мере, старался казаться. Это было нужно не самому Владимиру Всеволодовичу, чья жизнь уже приближалась к финалу. Он стремился обезопасить детей и внуков от того, что пережил сам. Снова и снова он повторял: не враждуйте, не зарьтесь на чужое, не обижайте бедняков, не берите в союзники иноземцев. Но в глубине души знал — наследники его не послушают…
Посте кончины Владимира в 1125 году его наследник Мстислав прожил всего девять лет, а с его смертью Русь окончательно распалась на уделы. В кровавой схватке за власть Мономаховы потомки быстро забыли завещанные им принципы. Написанное в те времена «Слово о полку» горестно восклицало: «И стали князья про малое «это великое» молвить и сами на себя крамолу ковать, а поганые со всех сторон приходили с победами на землю Русскую». Предотвратить это Владимир Мономах никак не мог, но мог предвидеть — поэтому ему, любителю литературы, наверняка понравились бы пушкинские строки про тяжесть той шапки, которую надели на его голову потомки.
